A буб

Раймондо Бачер

Италия
Родился: 15 марта 1912, Венгрия
Умер: 10 сентября 2008, Рим, Италия
Достижения: Легенда фридайвинга
Коммандор Бачер участвовал в создании современного фридайвинга как вида спорта, установив в 1949 первый официальный мировой рекорд. Родившийся в Венгрии в 1912, он служил в Италии как пилот-истребитель во Второй мировой войне. Большой любитель подводной охоты, в 1949 он заявил, что может погрузиться на 30 метров, задержав дыхание, и поднимет со дна пергамент в цилиндре. Используя в качестве балласта большой камень, Бучер нырнул в окрестностях Неаполя на глазах многочисленной толпы зрителей в прямом эфире радиовещания. Позже Бучер признался, что сделал это ради огромного пари в 50 000 лир, которое он заключил с итальянцем Эннио Фалько, через два года побившем этот рекорд. Бучер ответил на это в 1952, нырнув на 39 метров. Этот рекорд был впервые записан на видеокамеру. На протяжении своей долгой 96-летней жизни, Бучер был новатором в оборудовании для плавания с аквалангом, подводным археологом и подводным кинолюбителем.

Майорка – чемпион мира и владелец множества других почетных титулов, названный журналистами «неистовым сицилийцем» и «живым батискафом». Сложно найти другого такого человека, настолько преданного своему делу и упорного в достижении своих целей.

Детство итальянского Ихтиандра

Родился Энцо в 1931 году в Сиракузах – портовом сицилийском городе. В четыре года он уже умел плавать, хотя долго боялся моря и старался всячески бороться с этой фобией. Мальчик быстро научился нырять, и вскоре делал это исключительно для своего удовольствия. Боязнь глубины прошла, юноша полюбил это занятие и стал заниматься данным видом спорта уже всерьез. Действительно, сложно не полюбить , если живешь на берегу одного из самых прекрасных морей планеты.

Вскоре Энцо узнал о существовании таких профи, как Альберто Новелли и Энио Фалко, покоривших невероятную по тем временам глубину в 41 метр, и это не давало ему покоя. Парень твердо решил во что бы то ни стало достичь такого же результата, а потом и превзойти его. Началась упорная работа над собой и долгие тренировки.

Покоритель глубин – триумфальные погружения спортсмена

Постоянные тренировки дали свой результат, и вскоре на мировой арене появился еще один чемпион – Энцо Майорка. Его вечными соперниками и настоящим кошмаром стали Роберт Крофт, Тетаке Вильямс, Америго Сантарелли и . Все пятеро спортсменов достигли небывалых успехов в своем деле и открыли новую эру свободного ныряния.

Первому побить рекорд Новелли и Фалко удалось бразильцу Америго Сантарелли, покорившему глубину сначала 43, а затем 44 метра. Энцо Майорка вскоре отобрал у него первенство и нырнул на глубину 45 метров. Позже он три раза побивал собственный рекорд – максимальной отметкой, на которую ему удалось нырнуть, стала глубина 50 метров.

Энцо испытывал настоящую эйфорию и заявлял, что ни один человек в мире не сумеет победить его или достичь таких же результатов в этом спорте. В 1961 году Майорка вновь бьет свой рекорд – теперь он является единственным спортсменом планеты, достигшим глубины 51 метр. Этим рекордом он полностью разрушил актуальную на тот момент теорию, согласно которой грудная клетка человека будет раздавлена на глубине 50 метров.

Битвы титанов – от успехов к поражениям

– занятие для настоящих мужчин, и соперники Энцо не были настроены уступать ему первенство. В 1965 году Тетаке Вильямсу удалось нырнуть на глубину 59 метров, а Жаку Майолю покорилась глубина 60 метров.

Майорка задействовал все скрытые ресурсы собственного организма, и побил этот рекорд в 1966 году, возвратив себе титул чемпиона мира. После этого звание лучшего фридайвера переходит Роберту Крофту (64 метра), затем снова возвращается к Энцо (67 метров). Казалось, что это будет продолжаться бесконечно. Каким является предел человеческих возможностей? Майорка доказывал, что они безграничны.

Следующий рекорд Энцо – глубина 74 метра. Долго чувствовать себя победителем ему не пришлось, так как меньше, чем через месяц, Майолю на соревновании в Японии удалось погрузиться на глубину 77 метров. С этого момента все признанные лидеры выбывают из гонки, и соперничество за звание чемпиона продолжается только между Майоркой и Майолем.

Конец эпохи великого Энцо Майорки

Не останавливаются на достигнутом, каждый из них пытается побить рекорд соперника и вернуть себе лавры победителя. Новые рекорды Энцо Майорка бьет в начале 70-х – сначала он погружается на глубину 77, затем 79 метров, достичь отметки 80 метров ему удалось всего за 2,19 минуты. Спортсмен буквально одержим идеей оставаться всегда первым, но в 1983 году новый рекорд демонстрирует Майоль – 86 метров.

Ровно через год Энцо опережает его на 1 метр, но еще через год Майоль ныряет на 92 метра, а в 1976 году он становится первым человеком на планете, которому удалось погрузиться на глубину 100 метров. Все попытки Майорки опередить или хотя бы догнать соперника оказываются безуспешными.

Окончательный удар спортсмену Майоль наносит в 1985 году, когда погружается на невероятную глубину 105 метров. И хотя этот рекорд не был официально зарегистрирован Федерацией подводных видов спорта, Энцо признает первенство соперника. Морально он полностью разбит, но не оставляет надежду на возвращение титула чемпиона.

Достичь заветного 100-метрового предела Майорка сумел в 1988 году, следующая его цель – опередить Майоля с его 105 метрами. К сожалению, Энцо удалось погрузиться только на 101 метр, после этого он поднимается на поверхность и теряет сознание. Врачи констатируют у спортсмена серьезную баротравму легких, после чего он отказывается от дальнейшего соперничества с Жаком Майолем и завершает свою карьеру фридайвера.

Все оставшееся время Майорка посвящает семье, он также принимает активное участие в движении за защиту окружающей среды. Вместе с этим он не прекращает заниматься фридайвингом и утверждает, что чувствует себя абсолютно счастливым человеком в минуты полного единения с природой.

Каждая сага имеет свое начало, все мы помним эту фразу и связана она с бессмертным творением Джорджа Лукаса, а вот с чего или с кого начинался фридайвинг? Этот вопрос всегда имеет один ответ, с него…

Жак Майоль, человек, с которого начался фридайвинг

Все те, кто смотрел Голубую бездну прекрасно помнят персонаж Майоля, настоящее дитя океана, немного неземной, немного наивный, не знаю, как бы сейчас вписался этот человек в нашу реальность, в обыденную жизнь… ну то есть тот Майоль, который в фильме.

Но речь пойдет не о персонаже фильма, а о вполне конкретном человеке, который послужил образом для данного героя, это великий француз Жак Майоль. Биографию данного фридайвера пересказывать смысла не имеет, каждый знает что такое Google, можно найти почитать. Но вот понять этого человека, почувствовать, что он чувствовал, пережить его эмоции самому, можем только мы, фридайверы.

Когда сейчас я ныряю на новую глубину и радуюсь своему успеху и моему личному рекорду, я уже знаю, что есть люди, которые это до меня сделали. Более того, есть люди, которые ныряют гораздо глубже и цифры, которые обозначают их рекорды во фридайвинге, кажутся мне чем то мистическим и загадочным.
Что же заставляет двигаться меня дальше в глубину и увеличивать дистанцию в динамике? То, что нет ничего невозможного, и есть люди, которые это неоднократно подтверждали, об одном из них и идет разговор.

Что чувствовал Жак Майоль, когда шел на риск, что было его движущей силой, что заставляло его нырять все глубже и глубже? Не поверю и никогда не верил, что спортивный азарт и желание "перенырнуть" своего основного и на тот момент единственного конкурента Энцо Майорка. Достаточно почитать книгу "Человек дельфин" и вы раскройте для себя внутренний мир этого удивительного человека, фридайвинг никогда не был для него просто спортом, это было, скорее всего, соревнование внутри себя, желание, сила и внутреннее очарование манящей бездной.

Каждый раз в бассейне или на открытой воде, когда вы покоряйте новый метр и у вас это получается легко и с удовольствием в вас уже находится частичка этого человека.
К сожаленью в 2001 году жизнь Жака Майоля оборвалась по его инициативе. Каждый человек волен распоряжаться своей жизнью, так как он хочет, это путь истины и свободы. Выбор Майоля обсуждению не подлежит, он прожил свою жизнь достойно, человек разрушивший границы, победивший консерватизм науки, показавший всему миру неограниченные способности, которые мы в себе сами можем развить, с него началось то, без чего мы уже не можем жить… фридайвинг.

На суше мы все разные, у каждого свои заботы, мы выходим каждое утро на улицу, стоим в пробках, дышим угарным газом улиц, опускаемся в подземку, раскачиваемся в такт вагону метро. Безусловно, этот мир наш, высокотехнологичный, успешный, здесь все для нас, живи и радуйся. Но все равно, своя Пандора у каждого есть, она там, подводой, там никого кроме себя обмануть не получится, если мы искренне любим воду и честны перед ней, поверьте, она ответит вам взаимностью!

P.S. Отрывок из книги Жака Майоля "Человек дельфин", описание стометрового погружения от первого лица. Читается на одном дыхании.

Будто нарисованный ребенком, остров Монтекристо выделялся своим безукоризненным пирамидальным профилем на фоне серого полинялого неба в 20 морских милях от нашего небольшого судна “Элъбано-1”.

Его присутствие меня успокаивало. Я очень люблю Монтекристо, этот по-настоящему дикий остров, естественный заповедник, защищенный Средиземным морем от грязных рук Технологического человека. Мне он представляется символом чистоты и целомудрия, уютным оазисом посреди той пустыни, которая есть система жизни нашей цивилизации.

Я сидел на платформе, прицепленной со стороны бак-борта на уровне поверхности воды, погруженный почти по пояс, длинные тяжелые ласты совсем не видны. Ничто не мешает свободно вентилировав легкие. Мои долгие приготовления к полному расслаблению уже закончены. До “большого погружения” оставалось еще пять минут. Мои помощники расположились напротив меня на слегка волнующейся поверхности (последние судороги неблагоприятной погоды, которая продолжалась несколько недель и, казалось, наконец утихомирилась). Я чувствовал себя относительно неплохо, но далеко не безмятежно, как должно бы быть; слишком долго я ждал этого момента. Вы понимаете, что я хочу сказать: так бывает, когда, получив наконец возможность воплотить в реальность свою мечту, вдруг видишь, что ситуация не совсем такая, как ты ее представлял.

Море не было спокойным, как мне бы хотелось, небо пасмурно, холодно, моя команда не в полном составе, сам я находился в “форме”, оставляющей желать много лучшего,-два пальца выведены из строя после ожога током. Словом, настроение было не слишком подходящим. Неожиданно все смешалось в моей голове: последнее погружение, выполненное несколько дней назад для тренировки на 90 м, было исключительно удачным: я находился в апноэ (От греческого apnoia - отсутствие дыхания. Временная остановка дыхания. Как мы увидим дальше, Жак Майоль вкладывает в это слово больший смысл, понимая под ним не только физическое, но и духовное состояние человека) 3 минуты 45 секунд. Неоспоримые свидетели - автоматические кинокамеры - засняли достижение мной диска с отметкой этой глубины. Сегодня в моем распоряжении был только Виктор де Сантис - оператор на поверхности; команда подводных операторов отсутствовала; стоило ли дразнить дьявола без доказательств, снятых на пленку? В моей программе экспериментов предусматривалось постепенно достичь 100 м. Однако в этом году не преодолел и 90 м. Правда, в прошлом году нырял на 91, 92, 96 м. Эта мысль была утешительной, но в действительности именно последние 4 м, отделявшие меня от магических 100 м, представляли еще Неведомое. Колебания или, вернее, сомнения охватили меня, и это было хуже всего.

В этот момент командир моей команды Альфредо Гульельми должен будет ждать меня на стометровой глубине в компании с Роберто Аральди - двое из самых замечательных ныряльщиков, которых я когда-либо знал.

Поторопись, Жак,- закричал он, вынимая изо рта загубник акваланга, - мы успеем сделать это прежде, чем придут большие волны.

Решительный тон Альфредо мне понравился, и, хотя в глубине души я не был согласен с этим решением, опыт научил меня доверяться ему во всем, что касается проблем навигации, времени, состояния моря и т. д. Да и вообще я был здесь у себя дома, на острове Эльба, и не было другого ныряльщика, который знал бы морские глубины лучше, чем я. Так усилием воли я вычеркнул из своего сознания все негативные мысли и вслух объявил:

Я буду готов через три минуты.

Три минуты... Срок действительно короткий. Правильнее было бы снова собраться с силами и подготовиться, потому что времени оставалось в обрез. И так мы потеряли слишком много недель. Я не хотел и думать о переносе дела на завтра. Завтра! Может подняться сильное волнение, которое случается и в совершенно спокойном море. Или налететь ветер. Кто знает, какой другой неприятный сюрприз ожидает нас завтра? Благоприятный или нет, но долгожданный “момент” уже наступил, и я хотел прожить его наиболее интенсивно. Я был готов.

Вентилирование легких замедлялось. Внутренне я успокаивался. Послышался плеск волн о платформу, на которой я сидел. Без этого шороха тишина была бы абсолютной. Мощный голос Микеле Мартореллы нарушил эту тишину. Среди многочисленных функций он исполнял роль хронометриста; это был тот человек, который фиксировал продолжительность всех моих погружений, в буквальном смысле ощущая их руками через трос, вдоль которого скользил балласт с регулируемым тормозом и шар для подъема на поверхность.

Две минуты!

Альфредо и Роберто кувыркнулись за борт. Похожие на плавники морских чудовищ, их длинные ласты взбуравили поверхность моря и исчезли. Снабженные аквалангами, они медленно опускались в глубину бездны, чтобы ждать там меня около металлического диска диаметром 60 см, который служит мне ориентиром и местом встречи с подводными ассистентами. Диск покрыт фосфоресцирующим составом и хорошо различим на этой глубине, где почти темно. Было условлено, что эти двое будут ждать меня на стометровой отметке не более трех минут. Когда знаешь, что нет таблиц декомпрессии для погружающихся с аквалангами на сжатом воздухе ниже 65 м, и когда невозможно представить себе всю опасность для человека на глубине свыше этой, легко понять, почему мы договорились на такой ограниченный предел времени. Если я не достигну диска, Альфредо и Роберто немедленно должны будут подняться наверх. Итак, точность и пунктуальность жизненно необходимы в нашем эксперименте. Еще две минуты, и я исчезну с поверхности.

Мое дыхание все более замедлялось. Я дышал носом, наполняя легкие живительной энергией воздуха.

Одна минута.

Настала очередь Юргена Эше - энтузиаста-глубоководника моей команды и Гаэтано Кафьеро - подводного журналиста и члена Итальянского комитета исследований. Они ныряют на глубину 70 м. Несколькими секундами позже за ними следуют Лучано Галли на 50 м, Джузеппе Алесси по прозвищу Инжир - на 35, Марко Пуччини - на 10, Гаэтано Донати - у поверхности и Энрико Каппеллети - подводный фотограф будет между 25 и 35 м.

Все. Вокруг никого. Море как будто взволновалось.
Альфредо был прав.

Микеле мне шепчет что-то, и я догадываюсь, что пора.

Нацепляю зажим на ноздри, кладу левую руку на ручку механизма 30-килограммового балласта. Вращательным движением можно peгулировать скорость спуска или блокировать его на тросе. Правая рука инстинктивно ложится на кнопку огромного хронографа, закрепленного на уровне моих глаз так, чтобы я мог контролировать бег минут и секунд. Тишина кажется полной. Последний длинный вдох. Знак головой, и Микеле спускает крючок прикрепленного к платформе балласта. Прокалываю поверхность моря, и холодная вода скользит мне под воротник по шее, плечам и спине, потому что я ныряю без капюшона, чтобы не нарушать кровообращение головного мозга. Мозг -самый главный потребитель кислорода. Начало движения слишком медленное для меня. Мы забыли полностью освободить подъемный шар, в нем остался воздух, и он тормозит спуск. Тем хуже: слишком поздно, чтобы начинать сначала.

Спуск становится более быстрым. Преодолеваю 10 м и открываю один глаз, чтобы взглянуть на глубиномер. Должен делать это с осторожностью, чтобы из-за скорости

погружения не потерять контактные линзы, которые я использую вместо классических масок ныряльщиков. Так я экономлю воздух, который они выдыхают под маску для уравновешивания внутреннего давления. Все идет хорошо. Стараюсь ни о чем не думать, слиться с окружающей средой, стать единым с океаном, стать “морем”. Чувствую, как удлиняюсь, растворяюсь и сливаюсь с ним.

Тридцать пять метров... Шум пузырей... Что-то ледяное толкает меня в лицо, и потом следует дружеский шлепок ладонью Джузеппе Алесси. Я преодолел этот первый “ориентировочный пункт”, первый “этап”, и пока компенсация давления для моих ушей прошла хорошо.

Худший момент еще впереди: проход “стены сорока метров”. Между 35 и 50 м в зависимости от погоды и состояния моего организма я должен замедляться и даже делать остановки, чтобы выровнять синусное давление. Мне это плохо удавалось в последние недели, потому что я был переохлажден. К 45 м становится очень трудно уравновешивать давление с левой стороны груди. Замедляю еще немного темп и на 50 м останавливаюсь на две секунды. Печально. В обычное время я бы медленно поднялся к поверхности. Сейчас я убеждаю себя, что соберу все силы и все пройдет.

На 60 м набрал нормальную скорость, в среднем не более 1 м в секунду. Уже чувствую пузыри воздуха, которые мне посылают Юрген и Нино. Но, открыв на этот раз оба глаза, понимаю: что-то не так. Кафьеро “висит” горизонтально, головой почти касаясь троса. Они с Юргеном объясняются жестами и, похоже, меня еще не ждут. Если Нино останется в этом положении, я размозжу ему череп. Вновь мной овладевает противная мысль: “Не будет ли лучше отказаться?” В этот момент Юрген замечает меня и резким движением отталкивает Нино в сторону. Я сознательно торможу и даже останавливаюсь, чтобы убедиться, что все в порядке и Кафьеро вне опасности. Юрген шлепает меня по плечу, что очень кстати. Это зеленый свет для последнего перегона, последних 30 м.

На самом же деле свет сразу становится желтым. Снова кто-то меня уговаривает не продолжать, подняться, отложить погружение на день более милостивый. Снова внутренний конфликт, и я возражаю, что дней более милостивых в этом году уже не будет.
Значит, вперед.

Втягиваю голову в плечи, стараясь придать телу наиболее гидродинамичную позу, и вновь устремляюсь в бездну. Но спокойствия не прибавилось. Не могу сказать, чтобы я чувствовал себя в ударе. Начинает даже слегка кружиться голова, видимо, я приложил слишком много усилий для компенсации и теперь нарушено равновесие вестибулярного аппарата. Нужно сохранить хладнокровие и быть внимательным во время подъема, максимально используя шар.

Мысленно я повторяю те жесты, которые мне предстоит выполнить на стометровой отметке. Сразу оторвать привязанный шерстяной ниткой к диску один из двух контрольных сигналов, указывающих глубину, и спрятать его под гидрокостюм. Открыть клапан баллона и наполнить сжатым воздухом шар. Закрыть клапан. Правую руку положить на левый держатель арматуры, которая движется вдоль троса во время подъема, а левую - на механизм, блокирующий всю систему, затем переместить правую руку на клапан выпуска воздуха из баллона, а левой взяться за держатель рамы шара. Словом, ухватившись за металлическую раму спасательного шара, начать подъем, регулируя его скорость подачей воздуха. Эти движения должны быть выполнены одно за другим без малейшего колебания. Но как не колебаться, когда на глубине 95 м я, уже различая этот диск, понимаю, что оба сигнала на нем отсутствуют. Мне приходит в голову безумная мысль, что Альфредо и Роберто под действием “глубинного опьянения” уже их оторвали.
Отметка -100 метров

Наконец с грохотом достигаю диска: Микеле, который наверху чувствовал вибрацию троса и ощутил мое прибытие по толчку, позднее мне скажет, что прошла одна минута и сорок пять секунд. Сигналы действительно исчезли. Ни у Роберто, ни у Альфредо их нет. Присутствие ребят меня подбадривает, но я не берусь утверждать, что с ними все в порядке. Я спокоен, но вполне сознаю опасность, которую представляет потеря времени на этой глубине. Открываю клапан и надуваю шар. И в этот решающий момент происходит что-то совершенно необъяснимое. Я не нахожу ручку механизма, отцепляющего шар. Ищу в полутьме, путая руки и ломая свой мысленно составленный план. Я растерян, секунды идут, и я уже готов решиться на подъем без шара, когда наконец случайно натыкаюсь на рукоятку. Тащу ее и, срывая предохранительное устройство, освобождаю шар из плена.

Не знаю, видели ли меня Альфредо и Роберто, но я под водой издал самый глубокий вздох облегчения в моей жизни. Эта жизнь буквально висит на ниточке троса. Он как символическая пуповина связывает меня со всем живым на земле. Шар, как мне кажется, поднимается слишком медленно, и первые 10 м я помогаю ему сильными ударами ласт. Как было условлено, Юрген опустился на 95 м и извещает меня о своем присутствии дружеским шлепком по спине. Несколькими секундами позже другой удар: это Кафьеро, оставшийся на 70 м. Потом очередь Лучано Галли сообщить мне, что я на полпути. Здесь я предполагал оставить шар и подниматься дальше самостоятельно, но сегодня я не могу себе этого позволить. Наконец последний удар по плечу: это Инжир, который, как мы и договаривались, поднялся на 20 м, где обычно я останавливаюсь, чтобы понять свое состояние и получить от него точную информацию о длительности погружения на этот момент. Однако сегодня возможности передохнуть нет. Я и без того знаю, что исчерпал мои три с половиной минуты абсолютной безопасности, и не годится дальше испытывать судьбу. Впервые за эти последние три месяца экспериментов вылетаю на поверхность вместо того, чтобы по привычке остановиться на несколько мгновений в метре от нее, прежде чем вновь обрести свои “земные размеры”.

Без сомнения, переход этот очень резкий. Мне требуется несколько секунд, пока я наконец смогу выкрикнуть традиционное “ку-ку!”. Гаэтано, это само воплощение силы, находится позади меня, готовый прийти на помощь. Слава богу, никаких обмороков, и я вскарабкиваюсь без чьей-либо помощи на платформу, с которой испускаю очередную серию “ку-ку”, полных радостного и бурного восторга. Восторг в секунду перелается всей команде медиков, физиологов, а также официальных наблюдателей, находящихся на борту судна, потому что все хорошо, что хорошо кончается, и операция “ниже ста метров” удалась.

После триумфа радости на борт “Элъбано-1” возвращается спокойствие. Безмятежные и удовлетворенные, все приступают к своим занятиям.

Я вытягиваюсь на платформе в позе полного расслабления. Впервые за несколько месяцев меня охватывает чувство покоя и полной гармонии с окружающим миром, природой, морем, моими товарищами."

#Фридайвинг #Биографии Энцо Майорка (Enzo Maiorca) – чемпион и рекордсмен мира, легенда фридайвинга, «король бездны». Он оставил глубокий след в истории этого вида спорта. Его имя неразрывно связано с морем, и эти слова действительно стали почти синонимами. Какими только эпитетами не награждала спортивная пресса Энцо Майорку: «живой батискаф», «неистовый сицилиец», за упорство, мужество и настойчивость в достижении цели.

Энцо Майорка родился 21 июня 1931 г. В Сиракузах, портовом городе Сицилии. Он научился плавать в четыре года, затем стал нырять, но, по его же собственному признанию, он очень боялся моря. Заниматься нырянием на глубину Майорка стал с 1953 года и в начале делал это ради своего удовольствия, но постепенно полюбил этот необычный и трудный вид спорта. Однажды знакомый врач, показал ему статью, где говорились о Энио Фалко и Альберто Новелли, которые покорили глубину 41 метр. После недолгих размышлений Энцо решает вступить в борьбу - широкоплечий атлет ростом 170 см, весом 80 кг, объем его грудной клетки составлял 112 см, во время глубоко вдоха – 134 см, ёмкость легких – 6,6 л.

Так, в 60-х годах, началась новая эра свободного ныряния, когда на сцене появились сразу 5 новых чемпионов. Это Америго Сантарелли, Энцо Майорка, Тетаке Вильямс, Роберт Крофт и Жак Майоль. Говорят, что последние трое были постоянным ночным кошмаром Энцо Майорки, после того, как он закончил свою карьеру. Вильямс был грохочущим вулканом, Крофт - низвергающейся лавой, а Майоль- бесконечным землетрясением.

В 1960 году бразилец Америго Сантарелли отбирает рекорд у Фалко и Новелли, нырнув на глубину 43 метра в бразильских водах, а затем следом на 44 метра. В конце 1960 года Майорка побил рекорд Сантарелли, нырнув на глубину 45 метров. Позже, благодаря непомерной любви к делу, которым он занимался, он трижды побивал свой собственный рекорд. Первый раз это было на Санта Маргарита, тогда он нырнул на 46 метров. Второй раз на Серакузах, он достиг глубины 49 метров. В третий раз он нырял дома и достиг глубины 50 метров. Тогда он сказал, что нет человека, который способен победить его. Восхищенный мужеством и доблестью Энцо, Сантаралле решает уйти и исчезает со сцены на 4 года. В августе 1962 года Энцо продолжает свое победоносное шествие и вновь побивает свой рекорд. Теперь он покорил глубину 51 метр, опровергнув тем самым все теории о подводной физиологии, ведь ученые в 60-х годах собрались, посчитали и объявили: на глубине 50 м у человека произойдет разрушение грудной клетки.

В сентябре 1965 году в сентябре в Полинезии Тетаке Вильямс ныряет на 59 метров. Жак Майоль, другой суперчемпион, посвятивший 30 лет своей жизни голубой бездне, известный как первый человек, преодолевший 100 метровый барьер, ныряет на 60 метров на Багамах. В конце 1966 года, Энцо, потесненный новыми ныряльщиками, совершает погружение на глубины 62 метра и возвращает себе титул чемпиона. Однако в 1967 году Роберт Крофт ныряет на глубину 64 метра, и потесняет маэстро из Италии, чем доставил ему немало беспокойства. Крофт первый применил новую технику ныряния. Он нырял без маски и ласт, но с грузом. Обратно он возвращался, перебирая руками трос, вдоль которого он спускался. Энцо нырнул на глубину 67 метров. В это же время Майоль наблюдает за происходящим и изучает новую технику Крофта. Всего через несколько дней при большом скоплении народа, Майоль на том же самом месте устанавливает новый рекорд - 70 метров, выбивая Крофта из колеи. В 1968 году Крофт вновь захватывает лидерство. Он ныряет на 73 метра, однако зарабатывает при этом легочную эмфизему и завершает свою короткую карьеру.

В 1969 году на сцену возвращается Энцо Майорка. Он вновь устанавливает рекорд, нырнув на 74 метра. Но не прошло и месяца, как Майоль в Японии последовательно устанавливает два рекорда - 75 и 77 метра. На этом наиболее «бешенная» истории ныряния заканчивается. Соперничество теперь продолжалось только между Энцо Майоркой и Жаком Майолем.

В начале 70-х годов Энцо достигает новых рекордов. В 1970 году - 77 метров, в 1971 году- 79 метров и, наконец, в 1972 году - 80 метров (всего на установление нового мирового рекорда было затрачено 2 минуты 19 секунд.)

Он становится одержимым идеей победителя. В 1973 году не для рекорда Майоль ныряет на 85 и 86 метров. Он говорит, что совершает эти погружения не ради соревнования с Энцо, а исключительно ради научных исследований. В 1974 году Энцо достигает глубины 87 метров. Год спустя Майоль покоряет глубину в 92 метра, опережая Майорку на 5 метров. При этом Майоль опять утверждает, что ныряет исключительно ради медицинских опытов. И наконец, в 1976 году Майоль становится первым человеком, преодолевшим 100 метровый барьер. Энцо был окончательно морально разбит и все его попытки преодолеть 100 метровый барьер не увенчались успехом. Федерация подводных видов спорта отказалась регистрировать рекорд Майоля. Но, не смотря на это, он в 1985 году ныряет на глубину 105 метров и на этом оканчивает свою карьеру.

В 1988 году Энцо возвращается и использует новый метод ныряния ногами вниз. Он успешно преодолевает 100 метровый барьер. В сентябре 1974 г. он пытается побить рекорд в 105 метров, но достигает глубины 101 метр. Однако новый рекорд едва не стал для него фатальным: поднявшись на поверхность, он потерял сознание, получил выраженную баротравму легких.

Впечатленный успехами Майорки, Люк Бессон снял фильм «Голубая бездна» о 20-летнем соперничестве Энцо с Майолем.

Энцо Майорка является отцом двух прекрасных дочерей – пионеров и чемпионок женского фридайвинга, Патриции Майорка (родилась 1 апреля 1958 г.) и Россаны Майорка (родидась 23 января 1960, умерла 5 января 2005). Также он является хорошим другом пришедшему ему на смену с 1980-х гг. рекордсмену и чемпиону мира по фридайвингу Умберто Пелиццари.

В начале 2013 г. легендарный фридайвер вместе с дочерью Патрисией Майорка вошел в состав Консульского совета Общества Sea Shepherd, став ярыми защитниками окружающей среды. Энцо Майорка так рассказывал о случае, оказавшем на него сильное влияние: «Много лет назад, когда мы находились под водой, ко мне и моим дочерям Россане и Патриции подплыл самец дельфина. Он повел нас, будто взяв за руки, чтобы спасти самку дельфина, запутавшуюся в рыболовной сети. Я до сих пор думаю, что на нас повлияли его мозговые волны. На руках, как будто на носилках, мы поднимали к поверхности бедное измученное животное, пострадавшее от безуспешных попыток выпутаться из сети. Оказавшись на поверхности, самка отхаркнула кровью и пеной, и под внимательным взглядом своего партнера она родила детеныша. Нежно подталкивая носом, взрослый дельфин подвел малыша к соскам матери. Мне приятно думать, что в тот день мы воссоединили семью. Когда я узнал массовых убийствах китовых в Тайдзи и о незаконных действиях японского китобойного флота в Китовом заповеднике Южного океана, я пришел в ярость настолько, что я проклинаю, невзирая ни на какие смягчающие обстоятельства, этих пиратов страны Восходящего солнца, которые несут смерть и разрушают океаны этой планеты».

Что касается фридайвинга, по признанию Энцо, он никогда не прекратит заниматься им, поскольку дорожит теми бесценными минутами под водой, когда ощущается абсолютное умиротворение. «Когда достигаешь максимальной глубины, со всех сторон окружает голубая бездна, время течет медленно, напоминая, что ты являешься неотъемлемой частью природы».

#Фридайвинг #Биографии Data: 08.05.2012 07:36 |

Два друга - итальянец Энцо Молинари и француз Жак Майоль - вместе росли на одном из греческих островов. В 1965 году отец Жака, ныряльщик, погибает при сборе устриц из-за неисправности водолазного оборудования. Проходят годы, мальчики уже выросли и уехали с острова.

Источник: фильм "Голубая бездна"

Люк Бессон

Роли исполнили: Жан-Марк Барр, Жан Рено

Через 20 лет разлуки они встречаются снова по инициативе Энцо. Оба стали ныряльщиками на глубину без воздуха, и на чемпионатах мира борьба практически ведётся только между ними. Энцо к моменту этой встречи уже владеет множеством официальных титулов и ревностно относится к успехам Жака, который, наоборот, почти равнодушен к достижениям.

Работница нью-йоркского страхового агентства Джоанна (Розанна Аркетт) влюбляется в Жака с первого взгляда и едет на Сицилию специально, чтобы еще раз увидеть его. Там она становится свидетельницей начала опасного спортивного поединка между друзьями. С каждым соревнованием глубины становятся все больше. Пройдена отметка в 120 метров. Врачи и ученые предостерегают от попыток погружения на бо́льшие глубины, но для Жака и Энцо голубая бездна слишком важна, чтобы остановиться.

При попытке побить рекорд гибнет Энцо и Жак сопровождает его тело на глубину, после всплытия откуда сам оказывается на грани гибели. В этот же день Джоанна узнает, что беременна от Жака. Чуть позже Жак принимает решение погрузиться снова, Джоанна пытается его остановить, уже на платформе для ныряния сообщая о своей беременности, но в итоге она своей же рукой дергает за чеку, освобождающую слэд, и Жак уходит в глубину.

Интересные факты

За музыку, написанную для этого фильма, Эрик Серра получил кинопремию «Сезар».

Имя одного из главных героев - Жак Майоль совпадает с именем реального ныряльщика, который, к тому же, являлся консультантом фильма. Второго ныряльщика роднит со своим прототипом только имя - Энцо, а фамилия изменена.

Одним из операторов подводной съемки являлся сам Люк Бессон.

Люк Бессон хотел показать в своем фильме всю красоту фридайвинга. А самым зрелищным элементом фридайвинга является сам нырок. Он спросил консультировавшего его во время съемок великого ныряльщика Энзо Майорку о том, какие ласты с его точки зрения самые красивые, тот ответил, что выбор собственно невелик. На тот момент самые красивые ласты и были лучшими. Это были первые разборные ласты с длинной эффективной лопастью, имеющей продольные желоба, удерживающие поток воды на лопасти во время гребка. В результате исполнители главных ролей Жан-Марк Барр и Жан Рено стали выглядеть так, как все мы уже привыкли. До сих пор эти ласты являются самыми узнаваемыми в мире, модель Elit от Hugue Dessault, в немалой степени благодаря фильму тоже.

В американской версии фильма, которую подготовили уже позже после провала в прокате основной, история заканчивается хэппи эндом. Также в этой версии саундтреки Серры заменены на музыку авторства Билла Конти.

Фильм посвящен дочери Люка Бессона, которая серьёзно заболела во время его работы над фильмом.

В аниме «Higashi no Eden» упоминается фильм «The Cold Blue», названием, темой и постером похожий на данный фильм.