В эпитафии на его могиле, находящейся на Кунцевском кладбище в Москве, указано, что он был писателем, историком и военным. Да, действительно, за свою 67-летнюю жизнь он написал 29 книг, а его трилогия «Вожди» (Сталин, Троцкий, Ленин) удостоена Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства. Он был историком – работал в архивах, писал исторические исследования, возглавлял Институт военной истории, имел две докторские степени, одна из которых – исторических наук. Вся его жизнь была посвящена армии. Сначала служил в строевых частях, затем после окончания академии и адъюнктуры преподавал философию, работал в Главном политическом управлении Советской Армии и Военно-Морского Флота, имел звание генерал – полковник.
У этого человека было все, и он мог бы жить беззаботно, предаваясь прелестям окружавшей его жизни. Но он выбрал для себя иную канву жизни. И этим Дмитрий Антонович Волкогонов оставил свой благородный след на земле, этим сам вошел в историю, и мы, забайкальцы, горды тем, что можем назвать его своим земляком.
Родился он в селе Мангут Кыринского района 21 марта 1928 году. Отец его, Антон Григорьевич, был агрономом, а мать, Александра Дмитриевна, происходила из старинной забайкальской семьи потомков первых землепроходцев края – Перфильевых. Вскоре после рождения Дмитрия, отца перевели в Приморский край, где он за хранение брошюры Бухарина был арестован и вскоре расстрелян. Мать вернулась на родину и попала в другую круговерть – шла коллективизация. Совместно с матерью и с многодетными семьями своих сестер, после ареста глав этих семей, попала в Красноярскую ссылку. Среди выселенцев значилось имя и маленького Дмитрия. В память об отце семейной книгой нескольких поколений Волкогоновых стала книга «Дерсу Узала»…
Дмитрий любил учиться. От новых книг, интересных собеседников и умных лекций он получал истинное удовольствие. Поэтому, будучи военным, он ушел от обычной строевой службы в науку и стал увлеченным «философом». Философия очаровала его возможностью неординарно мыслить о «последних вопросах», встающих перед каждым человеком. Контраст с повседневной реальной жизнью, службой в войсках, приказами начальников был очень велик. И это стало одним из первых открытий в мировоззрении Дмитрия Антоновича. Одним их первых, и далеко не последним, повлиявшим на становление того Волкогонова, каким мы его знаем.
Его заметили и пригласили работать в мозговой центр Советской Армии – в Главпур (Главное политическое управление).Он дважды отказывался от новой должности, так как прекрасно сознавал, что может потерять свои идеи, мысли, перо и превратиться в обычного «пишущего раба», не имеющего права поставить свою подпись под тем, что им написано. Но давление было столь велико, что он согласился. Да, он испытывал страх творческого человека исчерпаться на чужой работе и чувствовал, что его энергию, знания и талант выжимают как лимон. Но он нашел в себе силы работать и для души, так как у него всегда было неимоверное количество планов и идей. Да и новая работа дала ему массу новых впечатлений и информации. Его начальником был генерал армии А.А. Епишев, к которому Волкогонов, несмотря на усиливающиеся со временем расхождения во взглядах, испытывал большой уважение. С ним он объездил почти все страны социалистической ориентации. И здесь Дмитрий Антонович пришел к очередному для себя открытию. Социализмом в них и не пахло. А посетив ФРГ, пережил поистине сильнейший стресс, к которому отнесся с недоумением и болью. Оказалось, что наши союзники, «строящие социализм», чрезвычайно бедны, а наши противники, отвергающие идеи социального равенства, не только процветают, но и в равенстве преуспели намного больше, чем в СССР.
С этого все и началось.Он стал знакомиться с трудами Солженицына, Бердяева, Деникина… Появились сомнения в происходящем. Критичнее Волкогонов стал относиться к окружающей действительности, тем более, что он видел «изнанку» политической жизни в стране. Но перелома во взглядах еще не произошло. он был политработником советской Армии и верил, что реформами и перестановками можно исправить сложившуюся систему и зажить по марксистским учебникам.
Перелом наступил позднее. После знакомства с архивами. вот в них-то и начало трещать по всем швам его коммунистическое мировоззрение. Прозрение происходило болезненно. Он очень переживал за то, что миллионам людей не давали жить настоящей жизнью, а с самого детства головы людей наполняли лживыми лозунгами, не имеющими ничего общего с реальной жизнью.
Сначала он искренне верил, что с правильного пути страна сбилась где-то в двадцатых годах, после того как от руководства страны отошел Ленин. Но архивы говорили о другом: о страшных ленинских приказах о расстрелах священников, о передаче царских ценностей на нужды «мировой революции», о запрете на свободное печатное слово. Так родились идея создать труды о вождях революции. Первой, в 1989 году, родилась книга «Сталин». Но еще до ее появления, статьи Волкогонова о Сталине, вызвали недовольство в Глапуре, где иметь свое мнение было не допустимо. А после того, как генерал – полковник Волкогонов на одном из совещаний предложил реформировать армейские политорганы, заменив их органами информации, его тут же освободили от занимаемой должности. Так Дмитрий Антонович стал начальником Института военной истории. Ему поручили готовить десятитомное издание истории Великой Отечественной войны. Архивы рассказывали о том, что Красная Армия к войне была не готова, о репрессиях среди военных накануне нападения Германии, о колоссальных потерях, которые понесли наши войска. При создании десятитомника Волкогонов считал, что победа в войне велика сама по себе, и нет нужды ее приукрашивать. Когда слухи об этом дошли до главного политического управления, там забеспокоились. Но теперь просто так снять с должности Волкогонова уже не могли, так как к тому времени он обладал депутатской неприкосновенностью. Тогда его обвинили в незнании истории. Дмитрий Антонович блестяще доказал обратное. Он защитил еще одну докторскую диссертацию, в этот раз по истории, и не в военном учреждении, а в гражданской Академии.
Кода первый том был готов для обсуждения, состоялось заседание Главной редакционной комиссии с участием Министра обороны СССР, секретаря ЦК, генералов и маршалов. Продолжалось оно несколько часов. Не опровергнул ни одного из приведенных в томе фактов, том «зарезали». Авторский коллектив обвинили в антисоветизме и очернительстве советской истории, а Волкогонова лишили поста начальника Института.
От него стали отказываться старые друзья, на что Дмитрий Антонович горько говорил: «Мне их жалко…» и отмечал, что уроки гражданской войны в нашем обществе оказались очень сильными, а идеологические баррикады строятся прямо на обломках старой многолетней дружбы.
Дважды писались в Верховный Совет представления о нецелесообразности сохранять такого генерала для армии, но не они не получали своего удовлетворения. Волкогонов как депутат продолжал заниматься военными вопросами в различных комиссиях. Это соответствовало действительности. Он возглавлял Государственную комиссию по созданию Российской Армии и российского министерства обороны, а позже – по реформированию политорганов. Он работал также в комиссии по передаче военных архивов и архивов КГБ на государственное хранение.
Работал он по 14 часов в сутки. Кроме политической круговерти (а он занимал пост советника президента по вопросам безопасности), депутатских дел, комиссий, были еще книги – самое главное в его жизни, и семья. Он везде успевал. Исполнялись депутатские запросы, писались справки, доклады, отчеты, проводились совещания, устраивались встречи, снимались телевизионные передачи, печатались статьи, приходили гости, но он всегда выкраивал хоть пару часов в день, чтобы писать книги. Чтобы после тяжелых чиновничьих рабочих дней ему было легче работать, он организовал дома конторку и писал стоя. Так была написана книга «Троцкий».
А потом пришла болезнь со страшным названием Рак. Первые операции ему провели в Оксфорде. Когда он лежал на больничной койке, в Москве произошел опереточный путч ГКЧП. Как он переживал в те дни из-за своей беспомощности. И пытался хоть как-то помочь своим единомышленникам в Москве: слал факсы в газеты, дал интервью Би-би-си, выступил с обращением к соотечественникам, пытался связаться с советским посольством в Лондоне. И писал, писал, писал… Его подгоняла мысль, что он может не успеть сказать все, что хочет, что задумал. А в голове уже жил, рос, обретал отчетливые очертания план книги о Ленине. А за ней просматривалась другая – о Сталинградской битве. А еще дальше – третья: история СССР в портретах ее генсеков, начиная с Ленина и кончая Горбачевым. Собирались материалы по истории казачества, росли заметки по истории белого движения. Планов хватило бы на две жизни. Но не ясно было, сколько оставалось времени самому их автору.
Увлекла работа в совместной российско–американской комиссии по розыску пропавших без вести на территории СССР граждан США и наших парней, потерявшихся во время участия в многочисленных конфликтах в различных частях света. Он считал, что работа этой комиссии – своеобразный нравственный урок, показывающий, как государство должно относиться к каждому своему гражданину. Американцы были готовы ехать в любую точку бывшего Союза, если имелся шанс хотя бы поговорить с кем-то из слышавших об их соотечественниках, пропавших десятилетия назад, или перекопать целый остров в поисках останков погибшего летчика. В свете истории нашей многострадальной страны, где мертвых привыкли считать не единицами, а миллионами, где не хватает средств, чтобы похоронить всех погибших за ее свободу в Великой Отечественной войне, деятельность американцев показывала, что такое гуманное отношение к человеку, мораль, ценность человеческой жизни. И об этом мечтал написать Волкогонов.
Однажды ему сказали: «Вам осталось жить около семи месяцев». После этих слов Дмитрий Антонович сумел закончить «Ленина» и еще один двухтомник – «Семь вождей». Кто может представить, что он чувствовал и как жил под дамокловым мечом этих «Семи месяцев»? Но он жил, и не просто жил с постоянным знанием об этом, он работал как вол. Он старался не обременять своей болезнью членов своей семьи. Он радовался жизнью и боролся за нее до последнего.
Таким был наш земляк – Дмитрий Антонович Волкогонов. Таким он остался в нашей памяти. Помощь при написании данной статьи оказали дочери Дмитрия Антоновича и его дальние родственники, живущие в Забайкалье.
ВОЛКОГОНОВ Дмитрий Антонович - (1928 1995) российский историк, доктор исторических и философских наук, профессор, генерал полковник (1986). С 1984 заместитель начальника Главного политического управления Советской Армии и ВМФ. В 1988 91 начальник Института военной истории… … Большой Энциклопедический словарь
Волкогонов, Дмитрий Антонович - (22.03.1928 06.12.1995) спец. по военно этич. теории, методол. проблемам военной теории и практики, проблемам отеч. истории первой пол. XX в.; д р филос. наук, д р ист. наук, проф. Род. в станице Мангут Читинской обл. Отец В. расстрелян во время… … Большая биографическая энциклопедия
Волкогонов Дмитрий Антонович - (1928 1995), историк, член корреспондент РАН (1991), профессор, генерал полковник (1986). С 1984 заместитель начальника Главного политического управления Советской Армии и ВМФ. В 1988 1991 начальник Института военной истории Министерства обороны… … Энциклопедический словарь
Волкогонов - Волкогонов, Дмитрий Антонович Дмитрий Антонович Волкогонов (22 марта 1928, станица Мангут Кыринского района Читинской области 6 декабря 1995, Москва) историк, философ, государственный деятель. Генерал полковник (1986). Отец… … Википедия
ВОЛКОГОНОВ - Дмитрий Антонович (1928 95), историк, публицист, доктор исторических и философских наук, генерал полковник (1986). В 1984 88 заместитель начальника Главного политического управления Советской Армии и ВМФ. В 1988 1991 начальник Института военной… … Русская история
Волкогонов Д. А. - ВОЛКОГÓНОВ Дмитрий Антонович (192895), историк, публицист, д р ист. и филос. наук, ген. полк. (1986). В 19841988 зам. нач. Гл. полит. управления Сов. Армии и ВМФ. В 198891 нач. Ин та воен. истории Мин ва обороны СССР. С 1991… … Биографический словарь
Совет по кадровой политике при Президенте Российской Федерации - Совет по кадровой политике при Президенте Российской Федерации в 1993 2001 гг. консультативный орган Президента Российской Федерации по вопросам разработки и обеспечения реализации кадровой политики в системе исполнительной власти… … Википедия
Госпремия РФ
Госпремия России - Нагрудный знак лауреата Государственной премии Росиийской Федерации Государственная премия Российской Федерации присуждается с 1992 года Президентом Российской Федерации за вклад в развитие науки и техники, литературы и искусства, за выдающиеся… … Википедия
Государственная премия РФ - Нагрудный знак лауреата Государственной премии Росиийской Федерации Государственная премия Российской Федерации присуждается с 1992 года Президентом Российской Федерации за вклад в развитие науки и техники, литературы и искусства, за выдающиеся… … Википедия
Книги
- Вожди (комплект из 8 книг) , Волкогонов Дмитрий. Дмитрий Антонович Волкогонов (1928-1995) - доктор философских и доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент российской Академии наук, генерал-полковник. Автор более 30 книг по… Купить за 5760 руб
- Ленин. Жрец террора , Волкогонов Дмитрий Антонович. "След богочеловека на земле подобен рваной ране", -сказал поэт. Обожествленный советской пропагандой, В. И. Ленин оставил после себя кровавый, незаживающий рубец, который болит даже век…
Генерал Волкогонов: "прозревший" подлец
http://www.liveinternet.ru/users/alesadov/post103492532/
Статья из последнего, майского номера журнала "Родина".
Юрий Мурин. VOLKOGONOV COLLECTION, или «личный архив» генерала
Архив генерала Волкогонова назвать личным можно только условно. В действительности на три четверти он представляет собой коллекцию ксерокопий и микрофильмов секретных и несекретных документов, которые Волкогонов собирал для работы о политических лидерах Советского Союза, пользуясь своим положением депутата Госдумы и советника президента Ельцина. В результате образовалась коллекция документов, к которым другие историки имеют ограниченный допуск и в настоящее время. К сожалению, после смерти Волкогонова члены его семьи в 1996 году передали архив вместе с коллекцией копий уникальных документов в дар Библиотеке Конгресса США.
«НАДЁЖНЫЙ ИСТОЧНИК ИНФОРМИРУЕТ»
Во время своей работы в Архиве Президента Российской Федерации я неоднократно встречался с Волкогоновым, помогал ему в поисках того или иного документа. Однажды он сказал мне, что у него образовался целый архив, который он хотел бы передать в Архив Президента Российской Федерации. Но передача не состоялась, а вскоре Волкогонов серьёзно заболел и в декабре 1995 года умер.
Спустя несколько лет мне показали ксерокопию стенограммы выступления К. У. Черненко на служебном совещании с заведующими секторами Общего отдела ЦК КПСС 28 июня 1976 года. Была высказана просьба прокомментировать документ с точки зрения бывшего работника Общего отдела ЦК. На документе стоял гриф «Совершенно секретно». Спрашиваю: как к вам попала копия стенограммы? Мне ответили, что документ— из архива Волкогонова, хранящегося ныне в Библиотеке Конгресса США (Volkogonov Collection. Library of Congress, Washington DC, USA). Стоимость листа ксерокопии 20 центов.
Я позвонил в Центр хранения современной документации (ныне РГАНИ), где находится подлинник стенограммы, чтобы узнать, рассекретили ли документ. Из архива ответили, что документ не рассекречен, гриф не снят и публиковать его нельзя.
Другой документ, купленный там же — в Библиотеке Конгресса США, грифа секретности не имел. Это дневниковая запись самого Волкогонова от 31 августа 1993 года.
Привожу её полностью:
«Тайны власти. 31.08.93.
На днях, 24 августа, когда у меня были члены американской делегации по розыску сгинувших на территории СССР граждан США, в конце беседы полковник Пар и с ним ещё один американский дипломат попросили несколько минут конфиденциального разговора.
Пар сказал, когда мы остались втроём: «Посол США Пикеринг просил конфиденциально передать, что надёжный источник в Москве их информирует, что в октябре оппозиция предпримет попытку переворота, возможно, парламентского, с тем, чтобы сместить Президента Ельцина. Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть этой информации. Возможно, будут подняты люди, обвинён Президент в нарушении Конституции, а затем последует объявление о лишении его власти. Возможно, и на съезде ведётся интенсивная подготовка. Вот такая информация...»
Я поблагодарил и при очередной встречи сказал Филатову и Ильюшину (двум близким к Президенту людям), а затем и Б. Н. Он был спокоен:
— Этого следовало ожидать...
Думаю, что это лишь один из вариантов готовящегося реванша, коммунистического Термидора...»
Остаётся добавить, что Сергей Александрович Филатов — в то время руководитель Администрации Президента Российской Федерации, а Виктор Васильевич Илюшин (так правильно) — первый помощник Президента.
Последующие события нам хорошо известны: появление указа Ельцина № 1400 от 25 сентября 1993 года о разгоне парламента и кровавые события 3-4 октября, стоившие многих десятков человеческих жизней.
КАК СОЗДАВАЛАСЬ КОЛЛЕКЦИЯ
О содержании документов коллекции можно судить также по ссылке на них в библиографии к трилогии «Сталин», «Троцкий», «Ленин», опубликованной в 1990-1994 годах. Мне известно, что Волкогонов намеревался продолжить подготовку издания «Вожди» до Горбачёва включительно. Для этого нужны были новые архивные документы. Так, в предисловии книги о Сталине он писал: «В основе моего анализа и выводов лежат ленинские работы, партийные документы, материалы многих архивов: Центрального партийного архива, Верховного суда СССР, Центрального государственного архива Советской Армии, Государственного архива Министерства обороны СССР, Архива Генерального штаба Вооружённых сил СССР, архивов ряда музеев и другие». Отметим, что в библиографии данного двухтомника нет ссылок на документы архивов КГБ СССР и ЦК КПСС. Документы из этих хранилищ нужны были автору для подготовки книг «Троцкий» и «Ленин». В 1990-1991 годах под натиском Волкогонова падает первый бастион — архив КГБ. В книге о Троцком автор отмечал: «0 том, как я доставал документы, связанные с «делом» Троцкого, можно написать целую повесть». Действительно, библиографии первой и второй книги «Троцкий» буквально пестрят ссылками на архив иностранного отдела ОГПУ — НКВД. Там же Волкогонов неоднократно ссылается на свой архив: «Копия заявления П. А. Судоплатова от 27 июня 1989 года Генеральному прокурору Союза ССР Сухареву А. Я. (личный архив Д. В.)», «Копия письма Д. П. Колесникова в Комиссию Политбюро ЦК КПСС от 1 июня 1988 г. (личный архив Д. В.)», «Копия письма Судоплатова Первому секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущёву (личный архив Д. В.)» и т. д. Однако для Волкогонова по-прежнему оставался недоступен Архив Политбюро ЦК КПСС, находившийся до 1992 года в ведении Аппарата Президента СССР. На все звонки заведующему архивом Л. А. Мошкову следовал вежливый отказ со ссылкой на руководство. Затем Мошков дал указание дежурным отвечать на звонки Волкогонова, что «заведующего нет на месте». Всё изменилось после указа президента Ельцина от 31 декабря 1991 года о создании Архива Президента Российской Федерации, которому передавался Архив Президента СССР.
«ОСОБАЯ ПАПКА»
В 1992-1993 годах Волкогонов в составе президентской комиссии знакомился сдела-ми бывшего Архива Политбюро, в том числе с документами «Особой папки» и закрытых пакетов, которые ранее вскрывались только с разрешения Генерального секретаря ЦК КПСС, и получал копии интересовавших его документов.
Так, в библиографии к первой и второй книгам политического портрета «Ленин» даны свыше 1600 ссылок на различные источники, в том числе около половины ссылок на архивы. Среди них на Архив Президента Российской Федерации — 246, РЦХИДНИ (бывший ЦПА при ЦК КПСС) — 383, Архив КГБ-НКВД — 49, другие архивы — 87. Ему выдавались документы с грифом «Совершенно секретно особой важности («Особая папка»)», не сформированные в дела, что категорически запрещено архивными правилами. В библиографии встречаются такие записи: «АПРФ. «Особая папка» (Протоколы и документы Политбюро)», «АПРФ. «Особая папка». Протокол заседания Политбюро № 68 от 4 апреля 1949 года. Л. 1», а также ссылки на документы «Особой папки» за 1986-1987 годы.
МНЕНИЕДОЧЕРИ
Для выяснения причины появления в США архива генерала Волкогонова я решил опубликовать статью «20 центов за гостайну». Требовалось выяснить, насколько правильно с юридической точки зрения наследники передали в дар США большое количество копий документов, собранных Волкогоновым для своей писательской работы. Ответ дочери Волкогонова последовал незамедлительно. Поскольку редакция газеты не пожелала продолжить дискуссию, полагаю нужным привести дополнительные факты.
Не отрицая самого факта передачи архива отца в США, г-жа Волкогонова пыталась доказать, что моя статья «содержит неверную информацию и не соответствующие истине высказывания». Так ли это? Причину своего решения о передаче архива после смерти отца она объяснила тем, что «российские историки и архивисты не проявили к бумагам отца никакого интереса», без ответа осталось и её обращение в Институт российской истории РАН.
Во-первых, ещё раз подтверждаю, что сам Дмитрий Антонович говорил мне о своём желании передать собранные документы в Архив Президента Российской Федерации.
Во-вторых, в Интернете, в досье «Известий», сказано: «...Российский государственный архив социально-политической истории (бывший Центральный партийный архив при ЦК КПСС), по нашим сведениям, просил Волкогонова передать архив ему».
В-третьих, в воспоминаниях друга семьи Волкогоновых Н. Лобанова-Ростовского отмечено: «...к Волкогонову было большое благорасположение со стороны американцев... Волкогонова бесплатно лечили в престижном военно-морском госпитале в Вашингтоне».
Видимо, в свою очередь семья отблагодарила американцев, подарив им копии документов из престижных архивов России.
Довод г-жи Волкогоновой о безразличии российских историков и архивистов к архиву Волкогонова следует считать надуманным.
«Зато, — пишет далее г-жа Волкогонова,— к нам обратились иностранные историки — из Голландии и США — с просьбой передать им оставшийся после отца архив». Можно себе представить, как на квартире Волкогоновых появляется очередной «полковник Пар» с предложением сделки, но хозяева от сделки отказываются и передают бесплатно в дар Библиотеке Конгресса 31 коробку с фотокопиями и 20 роликов микрофильмов. Передача совершается без заключения межведомственной комиссии по защите государственных тайн и даже без учёта мнения российских архивистов (в том числе и Архива Президента), хранящих оригиналы упомянутых документов. «Не было создано никаких комиссий...» — подтверждает г-жа Волкогонова.
И добавляет: «Одним из условий передачи бумаг стало включение в архив копий, ссылок и комментариев только на те документы, которые были рассекречены к тому моменту в России. Этот пункт договора был специально проработан профессиональными архивистами».
Итак, комиссия не собиралась, зато появились «профессиональные архивисты», которые почему-то не вспомнили о Законе Российской Федерации от 21 июля 1993 года № 5485-1 «0 государственной тайне», где сказано: «Срок засекреченности сведений, составляющих государственную тайну, не должен превышать 30 лет». Следовательно, в соответствии с законом секретные документы могли быть переданы только за 1917-1966 годы после заключения соответствующей комиссии. В действительности же тогда, в 1996 году, были переданы копии секретных документов и за 1967-1990 годы, которые подлежали рассекречиванию в 1997-2020 годах. А в архиве Волкогонова оставались даже документы и за более позднее время — до 1995 года включительно.
Создаётся впечатление, что наследники генерала Волкогонова приложили больше усилий для передачи документов в США, чем для того, чтобы оставить их в России. А главное — имели ли они на это право?
Примечания:
1. Запись беседы Секретаря ЦК КПСС тов. Черненко К. У. с заведующими секторами отдела, 28 июня 1976 года// Источник. 1999. № 5. С. 90-94.
2. Документ впервые опубликован в статье С. Кудряшова «Предсказания полковника Пара»// Родина. 1999. N? 4. С 76.
3. Волкогонов Д. Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. Кн. 1. М. 1990. С. 19.
4. Он же. Троцкий. Политический портрет. Кн. 2. М. 1992. С. 323, 394-396.
5. Он же. Ленин. Политический портрет. Кн. 1. М. 1994. С. 433-456; Кн. 2. С. 467-488.
6. Мурин Ю. Двадцать центов за гостайну//Совершенно секретно. 2008. № 1. С. 14.
7. Волкогонова 0. Письмо в редакцию газеты «Совершенно секретно»//Там же. 2008. №2. С. 26.
8. Лобанов-Ростовский Н. Воспоминания и документы Волкогонова: 1990-е гг.//Новый журнал. 2003. №232.
February 23rd, 2017
Валерий Бушуев.
ГОРБАЧЕВ И ПЕРЕСТРОЙКА
Отрывок из книги «Свет и тени: от Ленина до Путина. Заметки о развилках и персонах российской истории».
М., «Культурная революция», 2006.
Совсем иное дело – такие люди, как занимавший в 80-е годы пост зам. начальника Главного политического управления Вооруженных Сил СССР, генерал-полковник Д. Волкогонов
. Вскоре после моего прихода в «Коммунист» мне впервые поручили вести – то есть редактировать и готовить к печати - его статью. Ему, видимо, понравилось, как я работаю с его текстами, и в 1983-1986 годах через мои руки прошло несколько его материалов. Речь в них неизменно шла о необходимости непримиримой борьбы с происками американского империализма, разоблачались приемы психологической войны США и НАТО против СССР, возносилась хвала мужеству и доблести советских воинов, в том числе в Афганистане и других точках земного шара. В общем, совершенно типичные для военного политработника темы. Личного знакомства у нас долгое время не было, общались мы только по телефону, а материалы – кстати, из соседнего тогда с редакцией здания, расположенного на улице маршала Шапошникова, - приносил его помощник, ставший впоследствии моим хорошим другом.
Надо отдать должное генералу: он всегда великолепно чувствовал конъюнктуру, меняющиеся требования времени. Вот достаточно показательный пример. В 1983 году, после долгих проволочек, ГлавПУР разрешил публикацию нашумевшего впоследствии романа Ю. Полякова
«Сто дней до приказа». «Но, - вспоминал много лет спустя автор, - тут встал один из замов начальника ГлавПУРа, который сказал, что он как коммунист и политработник категорически против, что эта вещь не имеет права на существование, и если вы будете настаивать, он пойдет в ЦК и т.д. Фамилия этого генерала была Волкогонов» («Книжное обозрение Ex libris НГ», 16 декабря 1999 года).
В сентябре 1986 года Волкогонов неожиданно пригласил меня к себе. В кабинете, который он занимал, когда-то, по его словам, сидел С. Буденный. Мне, человеку очень далекому от армии, впервые довелось тогда пожать руку столь высокопоставленному военному. Не знаю, почему он вдруг проникся ко мне доверием, но разговор почему-то начал с того, что обрушился с весьма нелицеприятной критикой в адрес высшего руководства страны (явно имелся в виду Горбачев), которое, ничего не смысля в военных вопросах, идет на неоправданные стратегические уступки Соединенным Штатам. Заключаемые с ними сделки, говорил Волкогонов, наносят непоправимый ущерб обороноспособности страны. «Все это закончится очень печально», - провидчески сказал он тогда.
Силы реакции, по его словам, могут в определенный момент вывести на улицы огромные массы дезориентированных людей. Резерв этих сил – совершенно бесконтрольно выпускаемые на волю психически больные люди. Их очень много в стране. Он назвал мне несколько имен, из которых запомнилась только ставшая впоследствии известной одна «супердемократическая» дама. Легко внушаемых людей с неустойчивой психикой немало и в армии, сказал Волкогонов. От них уже избавляются. В качестве примера назвал некоего Уражцева и какого-то офицера из Военно-политической академии им. Ленина. Вред они еще могут нанести огромный, добавил он. Уражцев, не раз потом приходивший в редакцию с жалобами на руководство Министерства обороны, которое комиссовало его и уволило из армии, действительно производил впечатление не вполне адекватного человека. Про других трудно сказать что-то определенное не могу, я не психиатр, а какие порядки нередко царили в психбольницах в доперестроечные времена, хорошо известно. Но последовавшие в 1990-1991 годах события заставляют думать, что генерал в своих прогнозах был недалек от истины.
После такого вступления Волкогонов перешел к вопросу, ради которого и позвал меня. Смысл его высказываний состоял в том, что в последнее время раздается очень много обвинений в адрес Сталина. На него сваливают все смертные грехи, а ведь в его деятельности были не только недостатки, но и достижения. «Пока не поздно, надо защитить Сталина», - эти его слова я навсегда зафиксировал в своей памяти12. Волкогонов сказал, что уже много лет собирает материалы для политической биографии Сталина, что он получил доступ, прежде всего, к военным архивам, и вскоре ему обещали открыть доступ к личному фонду Сталина в Центральном партийном архиве. У него уже готова значительная часть будущей книги о генералиссимусе, и он хотел бы предложить публикацию некоторых ее глав в «Коммунисте». Дело, по его словам, идет быстро, поскольку он обладает огромной работоспособностью: вечером, выпив стакан крепкого чая, за несколько часов может «выдать» печатный лист готового текста.
Я, естественно, поблагодарил его за это предложение и обещал дать быстрый ответ. Как полагается, в тот же день доложил о встрече своему главному редактору. И. Фролов к тому времени, видимо, уже был в какой-то мере осведомлен о далеко идущих идейно-политических задумках Горбачева, идущих вразрез с его официальными заявлениями. Поэтому он попросил еще раз вежливо поблагодарить «этого философа от генералов и генерала от философов», но сказать, что журнал воздержится от подобной публикации.
В течение последующих месяцев Волкогонов, видимо, почувствовав, какие новые ветры задули в обществе, радикально переделал книгу, полностью отказавшись от первоначального замысла. Через некоторое время в одном из «толстых» литературных журналов он начал публиковать первые главы этой книги под заглавием «Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина». В 1989 году она вышла отдельным изданием, состоявшим из четырех частей. Это издание, кстати, отличается от второго, вышедшего несколько позднее в новой серии «Вожди» и отмеченного уже не антисталинизмом, а совершенно остервенелым антикоммунизмом. Эволюция взглядов Волкогонова оказалась невероятно стремительной: от «защиты Сталина» он очень быстро дошел до поистине омерзительной травли Ленина в своей одноименной книге из той же серии «Вожди» (М., 1994).
Последний раз мне довелось встретиться с Волкогоновым, ставшим уже к тому времени ельцинским вельможей, на презентации его книги «Троцкий» в пресс-центре МИДа на Зубовском бульваре (апрель 1992-го.) Он подарил мне свое сочинение с дарственной надписью, и мы расстались навсегда. Думаю, Волкогонов был очень обижен на появившуюся некоторое время спустя в нашем журнале пространную рецензию молодого историка Н. Дедкова («Свободная мысль», 1995, №1). В ней содержался детальный, очень обстоятельный и аргументированный анализ книги «Ленин», раскрыты допущенные автором многочисленные грубые фальсификации и подтасовки исторических фактов.
«Книга Волкогонова, - писал Дедков, - по сути дела, представляет собой длинный счет, выписанный Ленину историком, не особенно разборчивым в своей безнаказанности… Все то негативное, отталкивающее в советской истории, что только можно найти, собрано, подсчитано и вменено в вину Ленину… Крайний субъективизм и антиисторизм в отборе фактов и их интерпретации – все это лишает книгу какого-либо научного значения». Но именно такого рода книги, завершал статью автор, «весьма выгодны правящей верхушке».
В то время ни один другой орган печати не решался уже сказать что-либо подобное в адрес генерала, ставшего любимцем Ельцина. После смерти Волкогонова мы в журнале из этических соображений больше не возвращались к критическому разбору его произведений, хотя они, как типичное явление темного ельцинского времени, и заслуживали этого.
«Все ж Ты есть, Создатель, на небе. Долго терпишь, да больно бьешь». Эти слова бригадира Андрея Прокофьича Тюрина из солженицынского «Одного дня Ивана Денисовича», прочитанного мною сразу же после выхода в свет знаменитого ноябрьского номера «Нового мира» за 1962 год, на всю жизнь врезались в память. Не хотелось бы, конечно, говорить недоброе о покойном, но все же возьму грех на душу. Меня не покидает мысль, что сам Господь жестоко покарал отрекшегося от своего прошлого и прежних святынь генерал-полковника за то хотя бы, как тот обошелся с оклеветанным им Лениным. Поместив на обложке второго тома книги «Ленин» фотографию безнадежно больного, изможденного страданиями Владимира Ильича, Волкогонов, разумеется, никак не предполагал, какие страшные предсмертные муки ждут его самого. Его дочь в предисловии к посмертно изданной книге Волкогонова «Этюды о времени» (М., 1998) пишет, что «человек не в состоянии кривить душой перед своим смертным часом». Что ж, вполне вероятно, что, умирая в 1995-м, он задумался и пожалел о содеянном. Кто знает, может быть, ему даже приходила мысль о том, что на обложке его последней книги могла бы быть помещена и его собственная, искаженная раковыми страданиями фотография. Воплощающая в себе идею справедливости Высшая Сила не прощает гнусностей. Иуды во все эпохи неизменно плохо заканчивали свой жизненный путь.
"Но Сталин не понимал, что мир на пороге новых перемен. Нужно было новое мышление, новые подходы, новые альтернативы, признающие приоритет общечеловеческого над классовым. Сталин был совершенно не способен к такой эволюции."
"В сталинском «наследии» особое место занимала партия, но партия не в обычном понимании, а как синоним огромного идеологического ордена. Сталин до конца дней любил говорить: «мы, большевики», «нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять», «большевики - люди особого склада»… Целые поколения людей выросли на преклонении перед Сталиным, его идеями. В центре всех мировоззренческих установок, пожалуй, стоял классовый подход в его извращенном понимании. Марксисты, видимо, всегда абсолютизировали его, подгоняя все социальные явления под схему, основой которой был постулат: борьба классов - главная движущая сила развития. Сама идея гуманизма, общечеловеческих ценностей, морали объявлялась еретической, буржуазной, как будто гуманизм и марксизм были антиподами. О гуманистической сущности марксизма нельзя было и заикнуться. Для партийца классовое сознание - жесткая непримиримость ко всему чуждому, ко всему тому, что не согласуется с его убеждениями. Абсолютизация классового подхода, борьбы противоположностей оправдывала жесткость, насилие, нетерпимость. Классовый подход на первый план выдвинул борьбу, а компромисс, сосуществование, согласие, сотрудничество стали чем-то второстепенным. Во внешнеполитических делах это вело к конфронтации, а внутри страны оправдывало насилие и террор. Абсолютизация противоречий, реально существующих между классами, вылилась в универсальную доктрину политической и идеологической войны. "
Волкогонов Д.А. Сталин. Политический портрет. - М.: Новости, 1992.
- Книги о Ленине // leninism.su.
Добавим, что «труд» Д. Волкогонова подвергся заслуженной критике Жоресом Трофимовым в брошюре «Волкогоновский Ленин. Критический анализ книги Д. Волкогонова "Ленин"» (М., 1997) и статье Никиты Дедкова в журнале «Свободная мысль» № 1 за 1995 г. Первый вскрыл десятки искажений фактических данных в наспех состряпанном бывшим ведущим армейским пропагандистом творении, не исключая и прямых домыслов вроде того, что «выстрелы Фанни Каплан» являются «одной из крупных мистификаций большевиков».
Второй показал игнорирование Волкогоновым требований научности, сделав убедительное заключение:
«Книга Волкогонова, по сути дела, представляет собой длинный счет, выписанный Ленину историком, не особенно разборчивым в своей безнаказанности... Все то негативное, отталкивающее в советской истории, что только можно найти, собрано, подсчитано и вменено в вину Ленину... Крайний субъективизм и антиисторизм в отборе фактов и их интерпретации - все это лишает книгу какого-либо научного значения». Но именно такого рода книги, заключает автор, «весьма выгодны правящей верхушке»8.
8 Свободная мысль. 1995. № 1. С. 110.
(22.03.1928-06.12.1995) - спец. по военно-этич. теории, методол. проблемам военной теории и практики, проблемам отеч. истории первой пол. XX в.; д-р филос. наук, д-р ист. наук, проф. Род. в станице Мангут Читинской обл. Отец В. расстрелян во время репрессий, мать умерла в ссылке.
Окончил Орловское танковое училище, ВПА, адъюнктуру этой же академии.
В 1971 защитил докт. дисс. "Социологический и гносеологический анализ проблем военно-этической теории (Мораль и война)". С 1971 работал в Гл. полит. управлении СА и ВМФ, с 1984 - зам. нач. этого Управления, с 1988 - нач. Ин-та военной истории.
В 1990 защитил докт. дисс. по истории "Сталинизм: сущность, генезис, эволюция". В 1991 снимается с должности по полит. мотивам.
В 1990 избран нар. депутатом РСФСР. Чл.-корр. РАН. В. разрабатывал вопросы взаимосвязи войны и морали, проблемы психол. войн. В посл. годы в сферу науч. интересов В. входила филос.-ист. проблематика.
Соч.: Психологическая война. М., 1983; Феномен героизма.
М., 1985; Вожди. Трилогия: Сталин.
В 2 т. М., 1992; Троцкий.
В 2 т. М., 1992; Ленин. Политический портрет.
Кн. 1 и 2. М., 1994; Семь вождей.
М., 1996; Этюды о времени.
М., 1998. Волкогонов, Дмитрий Антонович Род. 1928, ум. 1995. Историк, автор трудов по истории, философии, проблемам политики.
С 1986 г. генерал-полковник.
С 1984 занимал пост заместителя начальника Главного политического управления Советской Армии и ВМФ, затем возглавлял Институт военной истории МО СССР (1988-91). С 1991 г. работал в правительстве Российской Федерации (председатель ряда комиссий).
Чл.-корр. РАН с 1991 г. Волкогонов, Дмитрий Антонович Родился 21 марта 1928 г. в ст. Мангут Кыринского района Читинской области; окончил Орловское танковое училище в 1952 г., Военно-политическую академию им. В. И. Ленина в 1966 г., доктор философских наук, доктор исторических наук, профессор; генерал-полковник; служил в Приволжском и Киевском военных округах, занимал различные должности в политорганах; с 1966 г. работал в Военно-политической академии; 1969-1988 - начальник отдела - заместитель начальника Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота; 1988-1990 - начальник Института военной истории Министерства обороны СССР; избирался депутатом Верховного Совета РСФСР в 1985 г., в различные органы КПСС, делегатом ХХVII и ХХVIII съездов КПСС, ХIХ конференции КПСС; в 1990 г. был избран народным депутатом РСФСР, членом Совета Национальностей Верховного Совета РФ, был сопредседателем фракции "Левый центр - сотрудничество", координатором депутатской группы "Россия", членом Комитета Верховного Совета по вопросам обороны и безопасности; являлся советником Президента РФ по оборонным вопросам; в 1993 г. был избран депутатом Государственной Думы Федерального Собрания РФ первого созыва, был членом фракции "Выбор России", членом Комитета по обороне; написал более 20 книг, среди последних работ - двухтомный труд о И. Сталине "Триумф и трагедия", опубликовал свыше 500 научных и публицистических статей по актуальным вопросам политики, философии и истории; был вице-президентом международной ассоциации военных историков, членом правления Философского общества, общества "Знание", членом редколлегий "Военно-исторического журнала" и журнала "Знамя"; был награжден советскими и иностранными орденами, медалями; являлся лауреатом научных и литературных премий; скончался в 1996 г. Выступал за утверждение суверенного статуса России, за создание РАН, российского радио и телевидения, за передачу большей части союзных предприятий на територии России в подчинение российским органам.
Считал, что формирование рынка в стране не может быть осуществлено без государственного плана. Выступал против продажи земли и предприятий в частную собственность.
Вместе с тем требовал прекратить процесс "раскрестьянивания", обеспечить появление на земле настоящего хозяина.
Был сторонником реформирования армии, превращения ее в профессиональную.